Листки из семейного альбома

Симфонические танцы

За несколько лет, которые Рахманинов провел в эмиграции, у него успел сложиться определенный режим гастрольной деятельности, с обязательным перерывом в летний период.

Начиная с 1931 года, семья мэтра проводила каждое лето на вилле “Сенар” в Швейцарии. В этом месте Рахманинов не только приходил в себя после насыщенного гастрольного сезона, но и работал над новыми музыкальными произведениями. С началом Второй мировой войны, планы мастера кардинально изменились.

Лето 1940 года Рахманинов провел вблизи Нью-Йорка. Здесь, мучаемый переживаниями о дочери, которая осталась в оккупированном немецкими войсками Париже, за рекордно короткий срок Рахманинов создал последнее в своей жизни симфоническое произведение.

Фортепианный концерт №3

Композиция славится своим техническим требованием к пианисту и объективно является одним из самых сложных произведений в стандартном фортепианном жанре. Сочинение было написано на даче Рахманинова в Ивановке.

Третий фортепианный концерт представляет собой пик творчества композитора периода второй половины 1900-х годов. Этим произведением он как бы завершает и подводит итог в этой сложной драматической полосе творческих поисков. И при этом, концерт не содержит тех изъянов, которые имели место в предшествовавшим ему сочинениях автора, написанных в других жанрах.

Этюд соль минор, соч.33 №8

Само название сочинения Этюд соль минор, соч.33 №8, которое сам автор дал пьесам своего нового цикла, говорило о том, что здесь соединились оригинальные технические задачи с горячим стремлением к красочному живописанию при помощи звуков. Оба этих мотива, мелькавших уже ранее в прелюдиях Рахманинова, выступают в этом сочинении с еще большей образностью и рельефностью.

Здесь, как и в других сочинениях этого периода, нашли свое отражения мысли и переживания композитора о дальнейшей судьбе России, горячий протест против неотвратимого приближения чего-то действительно угрожающего.

Новый концерт цикла «Вещь в себе» был посвящен последнему оркестровому произведению Рахманинова

В Московской филармонии продолжается абонемент «Вещь в себе» – авторский увлекательный «ликбез» музыковеда и лектора Ярослава Тимофеева. Час подробного, небанального погружения в партитуру и час ее «живого» звучания – такова концепция каждого концерта, в котором слушатель узнает о «внутреннем устройстве» одного сочинения. Тимофеев выстраивает свой монолог от целого к частному, намеренно общаясь с публикой простым языком и почти не касаясь музыковедческой терминологии, делая все, чтобы его неторопливое повествование не было скучным и непонятным (впрочем, вопрос о необходимости такой длинной прелюдии к собственно звучанию музыки по-прежнему вызывает спор – некоторые слушатели покидали зал, не дождавшись исполнения). До сих пор «оперативному вмешательству» подвергались партитуры современной академической музыки – Канчели, Пярта, что в случае с «авангардными» опусами неизбежно. Но в этот раз Тимофеев всех удивил и выбрал, казалось бы, одного из самых любимых народом композитора – Рахманинова и его наиболее известное сочинение – «Симфонические танцы».

В качестве «разминки» на экране показали архивную видеозапись, где уже немолодой Рахманинов плывет на корабле по Атлантическому океану. Затем дали послушать настоящий раритет: запись фрагмента «Симфонических танцев», которую автор исполнил в доме дирижера Юджина Орманди. Так вышло, что этот трехчастный цикл стал своего рода «лебединой песней» Сергея Васильевича, который после его создания прожил еще три года, но музыки больше не писал. «Симфонические танцы» родились, когда Рахманинов был по-прежнему в эмиграции – и говоря фразой из советского музыковедческого учебника, здесь отчетливо ощущалась его тоска по родине. Однако Ярослав Тимофеев против такого намеренного «поиска тоски» в произведениях композитора: «это не стержень его мировоззрения». Ярослав считает, что в «Симфонических танцах» ощущается «концентрация зла», с которым происходит открытая борьба. Это сочинение он неожиданно предлагает рассматривать сквозь призму романа Булгакова «Мастер и Маргарита». Первая часть – это Мастер, вторая – бал Сатаны, на который прилетает Маргарита, а третья – это Воланд и его свита. С лектором, конечно, сразу захотелось поспорить – Рахманинов все же не Шнитке, да и такая отчетливая иллюстративность вообще была нехарактерна для его непрограммной музыки (а здесь он даже снял названия частей). Впрочем, такое видение имеет право на существование. Но нельзя было не согласиться с тем, что вступительные аккорды первой части интонационно близки «Весенним гаданиям» Стравинского и через весь цикл в разных вариантах проходит тема Dies Irae. Кстати, Тимофеев продемонстрировал эти связи на рояле, а затем мастерски сыграл отдельные темы на саксофоне и ксилофоне.

Ярослав Тимофеев

Антон Шабуров

После лекции «Симфонические танцы» прозвучали в исполнении Российского национального молодежного симфонического оркестра. За пультом был Антон Шабуров, для которого фигура Рахманинова имеет большое значение: он и дирижировал пьесами композиторов – участников одноименного конкурса, и в будущем году готовит Рахманиновский фестиваль в Ростове-на-Дону. В «Симфонических танцах» Шабуров неожиданно задал умеренный, едва ли не спокойный темп первой части, словно сдерживая «дьявольскую силу», которая вырвется уже в финале. В каждом проведении главной темы оркестр акцентировал ее токкатную, упругую ритмику, отчего связь со Стравинским оказалась вновь очевидной. Лирический эпизод – соло саксофона с аккуратным аккомпанементом деревянных духовых, которое постепенно чувственно подхватили скрипки, – развернулся как печальный монолог лирического героя (не исключено, что действительно тоскующего по родине). Во второй части «Симфонических танцев» музыканты словно почувствовали свободу и открыто приглашали закружиться в меланхоличном, томном вальсе. И, наконец, в финале РНМСО все же показал, как именно воплотил бы Рахманинов образ Воланда и его свиты. Тема-«скачка», лихие взмывания струнных, яростные синкопированные аккорды, резкие динамические переходы, фанфары меди – это был самый настоящий разгул темных сил в центре Москвы. Пожалуй, такая трактовка финала, да и самих «Симфонических танцев», стала наглядным доказательством сути понятия «вещь в себе», сформулированного Иммануилом Кантом. И здесь так и напрашивается цитата Джоан Роулинг: «Конечно, это происходит у тебя в голове, Гарри, но кто сказал тебе, что оно не может быть правдой?»

Теги:
Антон Шабуров
рнмсо
Ярослав Тимофеев

Текст:
Надежда Травина

Симфония №1

Рахманинов также отмечал, что ни один из преподавателей, услышавших симфонию, не был в восторге от работы молодого композитора. Возможно, это было связано с отсутствием своего стиля, к тому времени еще не сложившегося у Рахманинова.

Премьера симфонии пришлась на 15 марта 1897 года в Санкт-Петербурге. Дирижёром тогда был прославленный Александр Глазунов.

К сожалению, в этот вечер Рахманинов испытал тяжкое разочарование, ведь его произведение потерпело полный провал. Критики приписывали автору эклектизм. Кроме того, большинство из них сошлось в том, что сочинение было недоработанным.

Эта неудача очень надломила Рахманинова — композитор оставил сочинительскую деятельность почти на три года. Это произведение в течение очень долгого времени оставалось неизданным, а партитура считалась утраченной.

Уже после смерти композитора, в 1944 году, удалось найти оркестровые голоса симфонии, благодаря чему была восстановлена и партитура сочинения. Второй раз мир увидел симфонию только в 1945 в Москве. На этот раз она имела оглушительный успех.

Одна часть сочинения, продолжительностью около 12 минут, увидела свет только в 1947 году, и называлась “Юношеская симфония”.

Пьеса-фантазия соч.3 №4 «Полишинель»

Пьеса-фантазия соч.3 №4 «Полишинель» – это довольно раннее сочинение Рахманинова, написанное им в 1892 году. “Полишинель” входит в цикл, состоит из пяти пьес общей продолжительностью около 21 мин.

Они впервые были исполнены в 1892 году. Произведение посвящалось Антону Аренскому – преподавателю Рахманинова по композиции.

Все пьесы цикла, включая “Полишинель” считаются одними из самых исполняемых работ прославленного композитора в студенческой среде. При этом ценность их заключается не только в способствовании развитию техники правой руки исполнителя, но и в формировании образцового представления композиторского мышления.

В “Полишинели” излюбленные Рахманиновым “колокольные” мотивы соединяются с упорными поступательными ритмами, характерные для марша, которым суждено было стать ключевыми во всем творчестве великого мастера.