Сон Саломеи
У этой одноактной оперы нет увертюры, так что как только Валерий Гергиев вбежал за режиссерский пульт, занавес сразу открылся и «с порога» началось собственно музыкальное действие. Поставленное Гацаловым, естественно, в авангардном ключе.
Черная сцена, на ней – светящиеся белые прямоугольники в черных рамах, составляющие букву С (эти прямоугольники, придуманные сценографом Моникой Пормале, будут притягивать внимание весь спектакль, именно на них происходят все события). С десяток людей с головы до ног в белом (да простят меня библейские персонажи, но в таких костюмах они напоминают зайчиков на детском празднике, ушей только не хватает) – иудеи, собравшиеся в доме царя Ирода (Андрей Попов), где царят разврат и инцест
Жена Ирода – Иродиада (Лариса Гоголевская) – его же племянница. Но Ирод положил глаз и на дочь Иродиады – Саломею (Елена Стихина) – и всё время ее провоцирует. Иродиада ревнует, Саломея капризничает, Ирод злится. Еще присутствует влюбленный в Саломею стражник Нарработ (Александр Тимченко), он и ведет ее к арестованному пророку Иоканаану (Вадим Кравец), разоблачающему нравы, царящие в доме Ирода.
Пророк «выезжает» на сцену в других святящихся прямоугольниках – это слово «ОН». Приблизившись к букве С, прямоугольники складываются в слово «СОН».
Смотрится эта конструкция красиво, но сложности исполнителям создает. Так, голос стоящего в центре Иоканаана периодически заглушает мощный оркестр – Штраус писал свою оперу для более чем ста музыкантов.
Образ пророка вообще получился не слишком удачным. Одетый, в отличие от других персонажей, в черное, Иоканаан совсем не бледен и изможден, как сообщает об этом Саломея, и вообще слишком напыщен. Но Саломея уже влюблена и требует взаимности, Иоканаан ее отвергает, наблюдающий за этим Нарработ не выдерживает и убивает себя. Иоканаана уводят, Саломея передвигает прямоугольники, СОН превращает просто в стену со светящимися окнами, в них – книги и фигуры людей, всё белое.
Кстати, Саломея, которая, судя по всем историческим источникам, должна быть брюнеткой, – блондинка. Как и ее мать. Причем такая неестественная блондинка, больше похожая на Леди Гагу, чем на иудейскую принцессу.
Популярные сегодня пересказы
Островский Островский Александр Николаевич был гениальным писателем и выдающимся драматургом. Родился Александр в многодетной семье 31 марта 1823 г. Мать умерла рано, поэтому маленький Саша воспитывался отцом.
Спеши любить — краткое содержание романа Спаркс Юноша Лэндон Картер учился в престижной школе и был всеобщем любимцем девчонок
Красивый, смелый, отважный, он привлекал к себе внимание многих. В него была влюблена дочь местного священника Джейми.
Краткое содержание басни Осел и соловей Крылова Ясным днем осел повстречал соловья, который славился умением исполнять красивую музыку
Осел обратился к птице с просьбой спеть какую-то мелодию, потому что не верил навыкам пернатого певца, о которых трубит молва
Белая уточка — краткое содержание сказки Молодой князь женился, но пришлось ему покинуть свою жену. Он приказал ей не выходить и не с кем не говорить.
Скандалы «Саломеи»
Причем претензии к опере, увидевшей свет в 1905 году, были очень близки к тем, что предъявляются уже совсем к другим художественным замыслам и сегодня, сто с лишним лет спустя.
«Безнравственность», «кощунство» – это все о ней, о «Саломее» (а не о фильме «Матильда», как может кто-то подумать). В начале прошлого века все камни летели в огород Уайльда, посмевшего переиначить библейскую историю, и Штрауса, рискнувшего сделать из нее оперу.
Штрауса тогда поддержал главный дирижер и директор Венской оперы Густав Малер, сегодня это сделал худрук Мариинского театра Валерий Гергиев – на Новой сцене подведомственного ему театра состоялась премьера «Саломеи».
И это не первое обращение театра к опере Штрауса – начиная с 1929 года здесь регулярно предпринимались попытки поставить «Саломею». Всего было три варианта – последний, в постановке англичанина Дэвида Фримана, шел в начале 2000-х и пережил всего тринадцать спектаклей.
Нынче для постановки Гергиев призвал Марата Гацалова – представителя экспериментальной волны отечественной режиссуры, еще недавно возглавлявшего Новую сцену Александринского театра. В прошлом году Гацалов Александринку покинул, теперь вот взялся за оперу – «Саломея» его первый опыт в этом жанре.
Учитывая тот факт, что за три года работы в Александринке Гацалов поставил там всего два спектакля, и зная бешеные темпы работы Гергиева, можно предполагать, что творческий процесс шел нелегко. Но так или иначе «лед и пламень» сошлись. Результат их работы вчера представили публике.
Танец Саломеи
И вот, обиженная отказом, она соглашается на просьбу Ирода станцевать для него. Взамен – исполнение любого желания Саломеи.
Это самый знаменитый и в то же время самый коварный момент оперы – «Танец семи покрывал», который танцует Саломея, предполагает постепенное снятие тех самых «покрывал».
Режиссер решил упростить процесс, и вся одежда падает с Саломеи сразу и без всяких танцев. В этот же момент гаснет свет, но зрители успевают увидеть полностью обнаженную солистку оперы, которая потом еще будет мелькать в белых окнах.
Зрелище, скажем прямо, не слишком привлекательное. И совершенно необязательное. Тем более на той же конструкции показывают видео с более совершенным телом, и вполне можно было бы этим и ограничиться.
Но видеотело несет и другой смысл – на него наезжают кадры военной хроники. Этим режиссер, видимо, намекает на время создания оперы – канун Первой мировой, Октябрьской революции и прочих катаклизмов. Кстати, ходит легенда, что юный Гитлер был на премьере «Саломеи», после чего вырос и возненавидел человечество в целом и иудеев в частности.
При этом сам «танец» сопровождается музыкой, которую можно считать самой «легкоусвояемой» во всей опере. Десять минут практически «венского вальса». Тогда как остальная музыка оперы очень непроста и воспринимается тяжело. Как сказал кто-то из первых слушателей оперы, он скорее застрелится, чем запомнит мелодию из «Саломеи». На что Штраус ответил: «Я тоже».
Но «танец» закончен и Саломея просит у Ирода в награду голову Иоканаана на «серебряном блюде». Ирод напуган и предлагает взамен любые богатства, но Саломея не уступает, и Ироду приходится выполнить обещание. И это еще один коварный момент.
Финальную арию Саломея исполняет, обращаясь к этой самой голове, которую в конце концов целует. И естественно, наличие «головы» напрашивается само собой. Но авангардист Гацалов решил, что это будет слишком несовременно. Поэтому Саломея поет, подползя к краю сцены и глядя на Гергиева. Учитывая, что у него как раз видна только голова, выглядят эти страдания Саломеи смешно.
На протяжении всей оперы герои вообще большую часть времени проводят полулежа – ползают и извиваются на полу, сползают по стенам, в общем, поют в неудобных позах. Но – поют. Особенно, конечно, досталось Елене Стихиной, героиню которой Ирод в конце концов приказывает убить – очередное падение, стены окрашиваются красным.
Не слишком в целом оригинальное режиссерское прочтение и этой сцены, и спектакля в целом при этом абсолютно отвлекает от музыки и приковывает все зрительское внимание только к светящейся стене. Но что ж, это издержки «новой режиссуры», ориентированной в основном только на возможность «самовыразиться»
Кстати
Диана Вишнева станцевала в «Чудесном мандарине»
Мариинский театр покажет премьеру обновленных сценических версий опер тетралогии Рихарда Вагнера «Ко…
«Нюрнбергские мейстерзингеры» — масштабная оперная премьера в Мариинском театре
Пропасти и бездны
В Мариинском театре пройдет вечер к юбилею творческой деятельности Любови Кунаковой
Мариинский театр представляет «Возвращение раритетов» и два других специальных абонемента к завершен…
«Саломея» Рихарда Штрауса в Гамбургской опере
Ольга Борщёва, 25.11.2016 в 13:03, количество просмотров:
6118
«Я хочу, чтобы мне сейчас же принесли на серебряном блюде…»
Вечером 20 ноября в зрительном зале Гамбургской оперы я так внимательно читала сочинение Вилли Декера, раскрывающее его режиссёрский замысел, что не сразу заметила: спектакль, постановку «Саломеи» Рихарда Штрауса, задерживают. Наконец, на фоне чёрного занавеса появился Кент Нагано и сказал, что у него есть две новости. Первая, хорошая — все солисты здоровы. Падающей звездой промелькнула надежда, что вторая окажется ещё лучше — внеплановая забастовка или мыши, забежавшие из подземки, погрызли костюмы, поэтому опера пойдёт в концертном исполнении. Оказалось, Нагано сегодня будет дирижировать оркестром без контрабасов — нет инструментов.
Итак, под заголовком «Пространство холода» Декер разъясняет: «Терраса, где разыгрывается действие, скорее, — неукрашенное место одиночества. Здесь скрыты проблемы, которые люди склонны вытеснять. Это место подавляет, люди стремятся его как можно скорее покинуть. Поэтому сцена — это огромная лестница, ведь лестница, по большому счету, — не место, а путь. Чувство неустойчивости, чувство отсутствия твёрдой опоры под ногами для меня является основным в этом произведении. Мы попадаем в пространство перехода, декаданса, что первоначально означает – упадка, нисхождения. Сквозь этот мир проходит трещина, и в центре этой трещины сидит Иоканаан,… слова которого вызывают обрушение мира Ирода».
Но на этот раз в том, что касается чудовищности костюмов, команда постановщиков превзошла саму себя (художник по костюмам Вольфганг Гуссманн). Костюмы эти даже не оригинальны: белое платье и босые ноги я уже видела у другой декеровской принцессы, Мелизанды; такие же грубые чёрные туфли носили её муж и возлюбленный. В серых и чёрных удерживающих форму накидках сразу же узнается характерный силуэт, придуманный Ёдзи Ямамото. В буклете я прочла о том, что в иллюстрациях Бёрдслея к «Саломее» есть японские мотивы, и ужаснулась – неужели всё так глубоко?
Как оказалось, собираясь на спектакль, я бессознательно ожидала, что сейчас выйдет Тереза Стратас и затмит своим пением и игрой всю предсказуемо тяжелую постановку. Эллисон Оакс, несмотря на её красивый голос, переливающийся, как драгоценные камни в коллекции Ирода, это удалось не в полной мере.
Но огорчила она только тем, что потеряла нижние ноты в главной фразе своего монолога: «…тайна любви больше, чем тайна смерти». Танец семи покрывал заключался в том, что Оакс ходила вниз-вверх по лестнице и позволяла Ироду трогать себя за ноги и грудь. За такой танец тетрарх не то, что не отдал бы головы пророка, а что-нибудь отобрал. В конце Саломея закололась кинжалом, не дожидаясь солдат Ирода.
В царстве лысых марсиан Иоконаан был с чёрной шевелюрой и бородой. Баритон Вольфганга Коха объёмный и монументальный, но горящего энтузиазма в его пении не ощущалось. Если чью-то голову и хотелось увидеть на серебряном блюде, то не его, а режиссёра.
Бархатный тенор Довлета Нургельдиева достался Нарработу. Ирод (Юрген Захер) и Иродиада (Хелен Квон) были скучны, но такими они, наверное, и должны быть.
Время от времени артисты бросались на правую белую стену с такой силой, что она шаталась, и было страшно, что стена рухнет и прибьёт кого-нибудь. Но главной интригой вечера всё-таки остался вопрос: что же случилось с контрабасами?
Фото: Бринкхофф / Мёгенбург