Направник, эдуард францевич

Концертмейстер императорской семьи

В Михайловском дворце, который от Мраморного отделяет лишь Марсово поле, река Мойка и парк, Эдуард Францевич познакомился с великой княгиней Еленой Павловной, щедро поддерживавшей Русское музыкальное общество и консерваторию. Благодаря ее покровительству Направник стал организатором большинства придворных концертов. Восшествие на престол Александра III, любившего, в отличие от своего отца, национальное искусство, открыло новые перспективы для русской оперы и Направника, который стал самым влиятельным музыкантом столицы. Осыпал милостями музыканта и Николай II, сделавший чешского дирижера заслуженным артистом императорских театров, кавалером ордена Станислава 1-й степени.

Эдуард Францевич тоже заботился о своих музыкантах – учреждал на собственные средства стипендии для детей оркестрантов и хористов, организовал кассу взаимопомощи.

Направник немало способствовал популяризации музыки Чайковского, влияние которого он испытал как композитор. Особенно это чувствуется в опере «Дубровский» по повести Пушкина, премьера которой состоялась в 1895 г.

«На протяжении моей многолетней музыкальной деятельности, от самого ее начала вплоть до последнего времени, мне приходилось встречаться с музыкантами-чехами, которые посвятили свой талант служению искусству в России… Искренняя, тесная, ни на мгновение не нарушавшаяся дружба связывает меня с Эдуардом Направником… Его прекрасные душевные качества – прямота, честность, правдивость, трудолюбие и готовность помочь каждому, – все это с давних пор внушало мне пламенную любовь и уважение к нему», – говорил П. И. Чайковский, выступая в 1888 г. в Праге на банкете в свою честь.

Дирижер в Юсуповском дворце на Мойке

Однако до этого еще далеко, ведь Эдуард Направник прибыл в столицу Российской империи в 1861 году – в страну, наконец, отказавшуюся от рабства, – как раз в тот момент Александр II объявил об отмене крепостного права. Молодой музыкант занял место дирижера в оркестре князя Юсупова. Через два года, после завершения контракта и роспуска юсуповского оркестра, он нашел место органиста и репетитора в Русской опере. Через год стал помощником дирижера Мариинского театра К.Н. Лядова, затем – вторым дирижером, а в 1869 году занял место первого дирижера, чтобы провести на этом посту более 40 лет, вплоть до 1914 года. Эти четыре с лишним десятилетия смело можно назвать эпохой Направника и временем подъема русской оперы. Ведь в 1840-е годы дирекция императорских театров запрещала Русской опере играть на сцене Большого театра – там выступала итальянская опера и балет. Лишь в 1859 г. она получила собственное помещение – Мариинский театр.

Сын Направника Владимир Эдуардович в своих воспоминаниях пишет: «Русских профессиональных музыкантов еще не было, были только богатые дилетанты или крепостные музыканты, кое-как обученные теми же иностранцами».

Эдуард Направник в Мариинском театре, Фото: открытый источник

Один ты бодрствуешь за всех,
Наш капитан-исправник,
По темпу немец, родом чех,
Душою росс – Направник!

После «испытательного срока» молодой музыкант стал получать небольшое жалование – 500 рублей в год. Начал 24-летний богемец с наведения порядка и дисциплины – требовал от всех являться на репетиции, и являться вовремя. Как сказали бы сегодня, менеджером он оказался прекрасным, сумев организовать работу труппы и, соответственно, поднять уровень исполнения оркестра и хора. Пусть и заслужил добродушную эпиграмму Апухтина про «капитана-исправника» – так называли в Российской империи судебных чиновников и полицейских, отвечавших за порядок.

Эпоха Направника

Направник любил точность, пунктуальность и цифры (не случайно одним из его любимых предметов были часы). Он сам вел статистику исполнений, коллекционировал афиши, собирал данные о музыкантах оркестра (чего не делалось даже в Императорских театрах). За свою полувековую карьеру с 1863 по 1913 год он продирижировал более 4000 оперных представлений – от «Дон Жуана» Моцарта до «Соловья» Стравинского. Репертуар Направника включал 150 опер, из которых 80 были разучены впервые, в том числе семь опер Чайковского (среди них «Мазепа», «Орлеанская дева», «Пиковая дама», «Иоланта» и др.), девять – Римского-Корсакова. Дирижер впервые представил тетралогию Вагнера «Кольцо Нибелунга», что положило начало всеобщей вагнеромании в русском обществе. Направник многое сделал для продвижения опер А. Рубинштейна, Кюи (исполнил пять премьер) и Танеева. Несмотря на противоречивую оценку творчества «кучкистов», при его содействии были включены в репертуар «Князь Игорь» Бородина и «Борис Годунов» Мусоргского.

Авторитет дирижера был таков, что княгиня Елена Павловна, патронировавшая музыкальные организации в империи, пригласила его к управлению престижными симфоническими собраниями Петербургского отделения ИРМО, своего рода филармонии под царским «крылом». На этом посту он находился более десяти лет. Дирижируя практически каждым концертом Собраний, он наизусть знал более 300 произведений для симфонического оркестра (от Бетховена, Шуберта до Листа, Бизе, Вагнера и Р. Штрауса).

Его слава и высокий статус были связаны также с возрождением двух опер Глинки – «Жизни за царя», которая под его управлением прозвучала 500 раз, и «Руслана и Людмилы», которую он сам считал вершиной всей русской музыки. В 1906 году Н. Ф. Финдейзен в «Русской музыкальной газете» восторженно называл его «превосходнейшим и искренним глинкианцем». Критик подчеркивал: «Никогда до сих пор подобной передачи, возвышенной и полной чувства и могучей красоты, этих страниц Глинки я не слыхал». Он отмечал и его исполнение «Руслана» в 1906 году: под его руководством музыканты «создают более живой и художественный памятник, чем бронзовый тучный господин в “непринужденной позе”, красующийся на Театральной площади».

Направник общался без преувеличения со всеми музыкантами своего времени – от П. И. Чайковского до Ф. И. Шаляпина. Он вел переписку с 500 корреспондентами, в том числе с зарубежными коллегами, например, с Г. Малером, Й. Иоахимом, А. Никишем, Ф. Вейнгартнером, К. Сен-Сансом. Всего в его архиве сохранилось около 12 000 писем.

Общественный деятель

Направник оказался одним из немногих в России, кто имел не только желание дирижировать, но еще и способности, а главное – достойное образование в этой области. Прекрасно понимая проблемы с музыкальными кадрами в России, он стремился изменить ситуацию. Неоднократно ему предлагали пост директора Петербургской консерватории, но он отказывался, не желая оставлять театр. Однако при поддержке Елены Павловны в 1870-е годы он стоял у истоков реформы этого образовательного учреждения. Ратуя за создание отечественной школы оркестровых музыкантов, Направник предложил (а княгиня поддержала) проект создания при консерватории целого оркестрового отдела. В те далекие времена реформа так и осталась на бумаге (по разным причинам, в том числе финансовым), но в итоге произошли значительные кадровые изменения, благодаря которым в консерваторию пришел Н. А. Римский-Корсаков, создавший свою теоретико-композиторскую школу.

«Форд» в музыке

Современники отмечали, что дирижер обладал фирменным стилем, который стал «плотью и духом» вообще русских оркестров. Громадный коллектив Русской оперы звучал у него «как один инструмент», своего рода огромный «оргáн», подмечал один из критиков. И. Ф. Стравинский позже в своей «Хронике» указывал на «безукоризненную ясность и объективность исполнения» Направника, что считал главными добродетелями вообще дирижера.

Многие его приемы управления коллективом воспринимались в контексте русской действительности как реформаторские. Именно Направник приучил русских певцов и оркестрантов разучивать свои партии еще до начала репетиций, которые теперь проходили каждый день. Он пресекал любые опоздания, в том числе и публики. Впервые он проводил отборочные прослушивания для приема новых музыкантов в коллектив, тщательно формируя труппу, что также было ноу-хау.

Концертмейстер и скрипач-солист театра В. Г. Вальтер указывал: «Авторитет Направника основывался на изумительной продуктивности его работы в опере; он достигал самых лучших результатов в смысле подготовки оперы, затрачивая на это самое малое количества труда и времени». Этому способствовали в том числе его уникальные слух и память. Как вспоминал М. М. Ипполитов-Иванов, «слух его получил легендарную известность». В результате усилий Направника – он ратовал также за увеличение жалования оркестрантам и хористам – труппа работала как слаженный механизм, своего рода конвейер по производству качественных постановок. Не случайно князь С. М. Волконский, бывший директором Императорских театров с 1899 по 1901 год, сказал про него: «Направник – это семь дней творения», подчеркивая тем самым, что из хаоса он создал прекрасную оперную труппу.

Расцветом русской оперы и деятельности Направника являлся период его сотрудничества с директором И. А. Всеволожским, управляющим Императорскими театрами с 1881 по 1899 год. В это время Эдуард Францевич помимо полномочий дирижера получил возможность влиять на репертуарную политику Русской оперы.

Эдуард Направник за роялем. Фотография 1907 года.

Композиции

Оперы

• Нижегородцы (Нижегородцы, 1867, постановка 1868)
• Гарольд (1884, постановка 1885)
• Дубровский, либретто Модест Ильич Чайковский (1894, постановка 1895)
• Франческа да Римини (по пьесе Стивена Филипса по отрывку из Данте Божественная комедия, 1902)]

Оркестровые и хоровые

• Баллады для голоса и оркестра: Воевод, Казак, Тамара (по Михаилу Лермонтову )
• Четыре симфонии : (1860–1879; № 3 Демон (по одноименной поэме Лермонтова )
• Сюита для оркестра
• Торжественная увертюра
• Марши и народные танцы для оркестра
• Фантазия и сюита для скрипки с оркестром
• Концерт для фортепиано с оркестром (Concerto symphonique) ля минор, соч.27 (1877)
• Фантазия на русские темы (Fantaisie russe) для фортепиано с оркестром си минор, соч.39 (1881)

Камерная музыка

• Три струнных квартета (1873–78)
• Струнный квинтет (18 97)
• Два фортепианных трио
• Фортепианный квартет
• Соната для скрипки и фортепиано
• Две сюиты для виолончели и фортепиано
• Струнный инструмент и пьесы для фортепиано

Дирижер или композитор?

Искажением истории было бы считать, что на пути Направника не встречались тернии. Как и в любые времена, в театре находилось много завистников: кто-то не терпел его скрупулезности и дотошности, кто-то высмеивал «машинообразность» исполнения, композиторы, чьи оперы он ставил, ругали его за купюры, вышестоящие по рангу – за непреклонность и прямолинейность. Против него играло также его происхождение, проскальзывавшие в его речи «нерусские» слова, «чехоцизмы», как называл их П. И. Юргенсон. Оттого и сам дирижер казался как будто неискренним, затянутым в броню высокого статуса и иноземного мышления.

Но, пожалуй, больше всего критики досталось его собственному композиторскому творчеству. Первую оперу «Нижегородцы» он написал, как вспоминал его сын Владимир со слов отца, для заработка, воссоздавая национально-патриотическую модель первой оперы Глинки. А последующие – под влиянием кумира эпохи – Чайковского. Так появились романтический «Дубровский» и мрачный «Гарольд». Помимо пяти опер он написал большое количество музыки в разных жанрах: от трио, квартетов, колыбельных, романсов (особенно много на стихи Пушкина и Лермонтова), фантазий, сюит до Торжественной кантаты для хора и оркестра по случаю 25-летия царствования государя Императора Александра II. Не обошлось без национальных текстов – это, например, «Русская фантазия для фортепиано и оркестра», «Кадриль на русские песни» для квартета или хора мужских голосов a cappella и кантата «Москва». А в конце жизни он обратился к духовной хоровой музыке, написав «Отче наш», «Херувимскую» и др.

Скептическое отношение к его композиторским талантам сохранилось до сих пор. Однако показателен тот факт, что его опера «Нижегородцы» держалась в репертуаре Императорских театров десять (!) лет, что было уникальным для русских авторов. Об этом с уважением писал П. И. Чайковский своему другу и издателю П. И. Юргенсону. Направник, довольно много общавшийся с Петром Ильичом в связи с исполнением его оперной и симфонической музыки, жаловался на «непечатание своих сочинений». Автору «Евгения Онегина» очень «хотелось оказать ему какую-нибудь услугу», ведь «он очень мил ко мне». В 1881 году Чайковский делился с издателем: «Совершенно откровенно скажу тебе, что в моем мнении Направник стоит очень высоко, и мне весьма жаль, что такая превосходная вещь, как его Trio g-moll, не принадлежит тебе». Усилия Чайковского не прошли даром, и Юргенсон издавал камерные сочинения Направника. А Чайковский посвятил ему «Орлеанскую деву», для постановки которой Эдуард Францевич прикладывал особенно много усилий.

Свой среди чужих

В России Направник точно определил социально-культурный запрос: с приходом Александра II в обществе обозначился тренд на поиски нового национального искусства, отличного от «официального национализма» предыдущих эпох. Особенно мощно этот запрос звучал позже в царствовании Александра III. В этом контексте пост главного капельмейстера Русской труппы, который получил Направник уже в 1869 году, то есть всего через восемь лет после приезда в столицу, становился все более престижным. Однако до прихода Направника Русская труппа влачила жалкое существование, в чем винили власти и публику, страдавшую итальяноманией. Но Русская опера по объективным причинам не могла конкурировать с иностранцами. У нее не было достойного музыкального руководителя, который смог бы поставить музыкальный процесс на устойчивые «рельсы» качества, стабильности и системности. Н. А. Римский-Корсаков вспоминал в «Летописи», что репетиции «до вступления Направника велись халатно. Частенько Константин Лядов собирал оркестр – по частям, конечно, – у себя на квартире, где, позанявшись немного, скорее переходили к закуске. Клавираусцугов многих опер не было в заводе. Репетиции с певцами производились под сопровождение нескольких пультов квартета…»

В этом отношении показательно и то, как Направник попал в закулисье Императорских театров. Он присутствовал в качестве зрителя на спектакле «Руслан и Людмила» в сезоне 1862/1863 годов. Опера не начиналась, так как отсутствовал исполнитель фортепианной партии, что было вполне рядовым событием. Концертмейстер оркестра И. Х. Пиккель, с которым Направник до этого музицировал в домашних салонах, увидев Направника и зная его как прекрасного пианиста, указал на него растерявшемуся дирижеру К. Н. Лядову. Направник сел в оркестр и с листа исполнил фортепианную партию. Это и послужило поводом для приглашения его в театр в 1863 году.

Направник рассказывал и о таких ситуациях: «Бывало, Лядов лежит в уборной (вероятно, пьяный – так уточнял критик Н. Ф. Финдейзен в своих «Дневниках») и посылает за мной. Являюсь. Снимаю с него фрак и брюки – а я был выше его и тоньше – переодеваюсь в его фрак и брюки и сажусь, без репетиции, за пюпитр».

Уход

Последние годы жизни Направника, переживавшего смерть жены – певицы О. Э. Шредер и самоубийство старшего сына, скрашивала дача с любовно выращенным газоном и цветниками. Сюда он приезжал в летние месяцы. К душевным страданиям добавились невралгия и три операции. Последнюю он не смог перенести и скончался 10 (23) ноября 1916 года в возрасте 77 лет. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Петербурге.

Вскоре после смерти маэстро журнал «Музыкальный современник» писал: «Только благодаря властному воспитательному воздействию той школы, сквозь которую Направник провел всю оперную организацию Мариинского театра, мы имеем право говорить о нашей сцене как об одной из первых в Европе». Можно утверждать, что Эдуард Направник совершил оркестровую и театральную революции в России. Он поднял планку качества в исполнительском искусстве и воспитал не только музыкантов, но и публику, внушив ей новые критерии оценки. В итоге он был одним из тех, кто создавал такой мировой бренд, как «русская исполнительская школа», утвердившийся к концу XIX века.

Одаренный и бедный

Успешную карьеру Направника вряд ли можно объяснить чудесным воздействием фортуны. Он был профессионалом, который «сделал себя сам».

Эдуард получил качественное и разностороннее музыкальное образование в Праге. Все учителя отмечали его выдающиеся музыкальные способности – уникальную память, абсолютный слух, особую музыкальность и чувство формы. К этому добавились такие личностные качества, как трудолюбие, настойчивость, пунктуальность, уверенность в себе, что делали его первым среди равных. Он окончил известную Пражскую школу органистов (к слову, среди ее выпускников разных лет – А. Дворжак и Л. Яначек), занимался фортепиано в музыкальном институте Петра Майдля, где вскоре стал преподавать. Изучал оркестровку и дирижирование под руководством уважаемого директора Пражской консерватории Я. Б. Киттля, который готовил его к карьере оперного дирижера, считая ее самой престижной

Немаловажно, что в Праге он получил «прививку» хорошего вкуса, слушая превосходные оркестры и сочинения европейской классики. Он сам много концертировал: и как органист в церквях, и как пианист, и как дирижер

Продолжением европейской карьеры Направника могла бы стать его служба во Франкфурте, куда он получил приглашение. Но он выбрал Петербург. В 1861 году он поступил на службу к известному меценату князю Юсупову. Тот искал высококлассного капельмейстера, желательно австрийца (на них был высокий спрос), для своего домашнего оркестра. Как позже Направник рассказывал своим детям, Российская империя для чехов обладала таинственной притягательностью. Объяснить ее можно распространившимся в XIX веке национализмом, окрашенным в тона романтизма. Богемия, находившаяся под властью Габсбургской империи, стремилась к независимости, которую чехи пока могли воплощать лишь в культурных артефактах и философии. Они причисляли себя к единому славянскому народу, особой цивилизации, и ее центром являлась Россия, казавшаяся чехам землей обетованной (в России эти идеи оформились в идеологию панславизма). Весь этот общественно-политический контекст, безусловно, знал молодой Эдуард, что и привело его в Россию. Парадоксально, но Юсупов в нем хотел видеть австрийца, хотя по рождению он был чехом, а сам Направник стремился стать русским – самозабвенно изучал русский язык, влюбился в две главные оперы страны – «Жизнь за царя» и «Руслана и Людмилу» Глинки (последняя, как он считал, имела для его судьбы мистическое значение, о чем позже), а в конце жизни перешел из католицизма в православие.

Биография

Направник родился в семье небогатого учителя. Рано проявив музыкальные способности, он начал обучаться игре на фортепиано, органе и теоретическим предметам. В 1850 году он поступил в реальное училище в Праге, однако из-за смерти отца в 1854 году ему пришлось начать зарабатывать на жизнь, играя на органе в церкви. Направник совершенствовал своё исполнительское мастерство в органной школе под руководством К. Ф. Пича и Франтишека Блажека, занимался также в фортепианной школе Петра Майдля (1817—1896), с 1855 года начал преподавать в школе Майдля. Получив таким образом стабильный заработок, Направник начал изучать оркестровку и дирижирование под руководством директора Пражской консерватории Яна Бедржиха Киттля. К этому же времени относятся первые его композиторские опыты.

В 1861 году, получив предложение от известного русского мецената князя Юсупова занять место капельмейстера его домашнего оркестра, Направник отправился в Россию, которая с этого времени стала его второй родиной. В 1863 году он был приглашён помощником капельмейстера и органистом Мариинского театра, в 1867 получил место второго капельмейстера, в 1869 — первого (главного дирижёра) и занимал этот пост до самой смерти. Подлинный расцвет оркестра Мариинского театра пришёлся на долгие годы служения ему Эдуарда Направника, в честь которого впоследствии было названо одно из фойе современной Мариинки. Начав с наведения порядка и дисциплины в оркестре, Направник превратил его в эталон столичного исполнительского искусства. Высокую оценку дал ему композитор и музыкальный критик А. Н. Серов, сказавший, что «оркестр творит чудеса по отчетливости и оттенкам».

За время работы в Мариинском театре Направник продирижировал около трёх тысяч оперных представлений, в том числе премьеры опер «Борис Годунов» Мусоргского, «Орлеанская дева», «Мазепа», «Пиковая дама» Чайковского, «Майская ночь», «Снегурочка», «Ночь перед Рождеством» Римского-Корсакова и многих других.

Направник стал первым дирижёром опер: «Вражья сила» Серова (1871), «Каменный гость» Даргомыжского (1872), «Псковитянка» (1873), «Майская ночь» (1880); «Снегурочка» (1882), «Борис Годунов» (1874); «Опричник» (1874), «Кузнец Вакула» (1876), «Орлеанская дева» (1881), «Пиковая дама» (1890), «Иоланта» (1892) Чайковского, «Демон» (1875). Под руководством Н. была возобновлена в 1871 опера «Руслан и Людмила». «Большое художественное значение имели и другие постановки Направника — тетралогия „Кольцо Нибелунга“ Вагнера (1900-05), оперы „Фиделио“ Бетховена (1905), „Орфей и Эвридика“ Глюка (1911)» (цитируется по: Театральная энциклопедия).

С 1869 по 1881 год помимо управления оркестром театра Направник дирижировал симфоническими собраниями Русского музыкального общества, также зачастую становясь первым исполнителем новых сочинений.

Его собственные авторские четыре оперы были поставлены в Мариинском театре: «Нижегородцы» (1868), «Гарольд» (1886), «Дубровский» (1894), «Франческа да Римини» (1902). Опера «Дубровский», по одноимённой повести А. С. Пушкина, пользовалась наибольшим успехом. Масштабный фортепианный концерт Направника записал пианист Евгений Сойфертис с Шотландским симфоническим оркестром Би-Би-Си.

Направник умер в 1916 году в Петрограде, похоронен там же на Новодевичьем кладбище. После революции 1917 года его семья переехала в Бельгию.

Жена — Ольга Эдуардовна Направник-Шредер (1844—1902) — певица, и сын Константин (1874—1911) похоронены рядом с Э. Ф. Направником.

Направник – «ангел-хранитель» Чайковского и критик «Могучей кучки»

Высокое положение, которое Направник занял в русском музыкальном мире, не могло не привести к появлению недоброжелателей. Сменив на одном из постов М. А. Балакирева, Направник стал, таким образом, его вечным оппонентом. Недолюбливал Направник и молодых композиторов «Могучей кучки», называя их «неучами, не признающими никакой науки и усидчивой любви к труду». Они отвечали ему взаимностью. В. В. Стасов в письме к М. А. Балакиреву 1880 года писал: «Как вчера в Дворянском собрании скверно шла 2-я месса Бетховена!.. Наш Эдуард тачал, стругал, пилил, сверлил со всегдашним своим невозмутимым равнодушием, но о чем-нибудь художественном не было и помина». Направник любил в опере драматургию сюжета, сильные характеры действующих лиц – все, чего не было в сказках Н. А. Римского-Корсакова. О «Снегурочке» Направник писал: «Трудно объяснить, почему автор увлекся этой сказкой, так мало соответствующей не только требованиям сцены, но и не отличающейся особенным содержанием и не типичностью действующих лиц».

Н. Римский-Корсаков, Фото: открытый источник

Сложным было отношение Направника к Мусоргскому. «Это был ценный самородок, не признающий никакой науки, почти неграмотный музыкально, реалист и музыкальный революционер, но всегда и везде со своей собственной физиономией», – такую характеристику он дает в сових воспоминаниях создателю «Бориса Годунова». А о Бородине он пишет, что композитор «обладал могучим, богатырским, эпическим и самобытным талантом. Богато одаренный природою, он свои способности не развивал и мало ими пользовался». При этом, хотя сам Направник отказался ставить «Князя Игоря», он передал оперу для включения в репертуар другому дирижеру, что стало неожиданностью для самого автора. Музыкальная интуиция боролась в Направнике с любовью к порядку.

Последние годы жизни Эдуарда Францевича были печальными – он тяжело переживал кончину жены – певицы Ольги Эдуардовны Направник-Шредер (1844–1902) и самоубийство сына Константина (1874–1911). Кроме того, даром не прошли годы интенсивной дирижерской деятельности – неврологическое заболевание плеча не позволяло ему продолжать работу. Операции не помогли, и от их последствий Эдуард Францевич скончался в возрасте 77 лет. Российская империя жила тогда по юлианскому календарю, так что часто как дата смерти композитора указывается не 10, а 23 ноября 1916 г.