Анна Озерова
Дочерний долг
Я с четырех лет занималась музыкой. Весь комплекс, включая консерваторию, прошла до конца. Моя мама — музыкант, хормейстер Большого театра. И она решила, что самое удобное — чтобы ребенок тоже был в этой профессии. Поэтому сначала было фортепиано, потом флейта. Сначала была простая музыкальная школа, потом специальная, после которой обязательно должна была быть консерватория. И всю эту программу я честно выполняла. Но с какого-то момента я понимала, что это не мое. Я отдала свой дочерний долг и решила, что дальше я никому ничего не должна и могу заниматься чем считаю нужным.
Я не знаю, что бы было со мной, если бы не это мамино решение, — трудно в сослагательном наклонении говорить. Но, безусловно, я нашла бы что-то другое. Хотя сейчас, по прошествии 20 с чем-то лет после окончания консерватории, я понимаю, что ничего никуда не пропадает и все в какую-то копилку человеческих достоинств и приобретений складывается. Но какой ценой это все доставалось!
Мне всегда было тяжело на сцене, и это тоже требовало преодоления и борьбы с самой собой. Все это осталось где-то в подсознании и иногда проявляется каким-то самым неожиданным образом — когда нужно что-то публичное делать.
Я вообще не публичный человек по природе. А когда это происходит через насилие, когда ты не готов, тебе не хочется, ты о другом думаешь — когда ребенок со всем этим выходит на сцену — вот это катастрофа. И потом тебе говорят, что ты сделал не то, играл не так, потерял половину того, что тебе рассказывали.
Хотя уже к консерватории я как-то научилась с этим всем быть, мириться и даже находить удовольствие в том, что я делаю. Но внутреннее ощущение, что что-то все время не так происходит, как должно быть, — оно не покидало.
Все цели были достигнуты. Мама сказала, что надо в консерваторию поступить, — пожалуйста, поступила. А, нет, не к тому педагогу! Надо к лучшему педагогу! Хорошо, вот я уже и у лучшего педагога. Но потом цели закончились — которые передо мной ставились и которые были не мои. Дальше что делать? Ставить свои собственные цели никто меня не учил. И никто не интересовался, есть ли у меня они.
Путь к себе
На третьем курсе, когда я поняла, что категорически этого не хочу, я пришла к церкви, крестилась, ездила по монастырям, пела на клиросе. Тем не менее сдала госэкзамен, после чего положила флейту на полку и через неделю уехала в Иерусалим. Там я прожила пять лет — сначала в одном монастыре, потом в другом. Нужно было разобраться со своими целями, с тем, кто я такая, зачем я тут. Ну а когда все встало более-менее на свои места, я вернулась.
Однако интерес к флейте, игре и музыке вернулся только совсем недавно. Я открыла инструмент и поняла, что очень здорово им владеть. Но это совсем не то, что меня заставляли раньше делать, — оказалось, это может доставлять радость! Я опять стала играть. В основном я импровизирую с флейтой в руках, у нас компания людей, которые этим занимаются. Я получаю удовольствие, находясь в этом энергетическом, музыкальном, творческом потоке.
Если бы мне, когда я была маленькая, преподавали ЭТО, а не то, чтобы быстро бегали пальцы, если бы кто-то сумел рассказать, что такое музыка и как это здорово, то, возможно, все бы пошло по-другому, не через насилие. Занятия музыкой — это не спорт. Хотя иногда его напоминают. Но все-таки по сути это совсем другое.
Никогда не думала, что свою дочку буду учить музыке. Я вообще ее отговаривала всеми возможными способами от того, чтобы она на этот скользкий путь вступила. Тем не менее она по нему пошла. С ней получилась полная противоположность. В четыре года она сказала, что у нее скрипка должна быть в руках, и продолжает на этом настаивать. Это очень тяжелая дорога. Но она постоянно мне говорит, что она этого хочет, что ей это нравится. Я сопротивлялась-сопротивлялась, потом поняла, что это другая крайность. Сейчас она в ЦМШ учится, но мы уходим оттуда. Там я наблюдаю целый сгусток амбициозных родителей и поломанных детских судеб. Положение совершенно катастрофическое у некоторых. Поэтому мы оттуда бежим.
Три женские истории про детское музыкальное образование
05.05.2012 в 21:42, количество просмотров:
19408
Детское музыкальное образование, полное легенд и опасностей, в связи с событиями вокруг профессора Рябова стало не только узкопрофессиональной темой. И, как выясняется, ключевая фигура в ней — вовсе не ученик или учитель, а мама, героическая, амбициозная, ревнивая, неадекватная или иногда все-таки адекватная. Это тема закрытая и малоизученная. Openspace.ru решил ею заняться и поговорил с тремя представительницами этого треугольника «ученик—учитель—мама». Известная пианистка Катя Сканави — мать троих детей, двое из которых профессионально занимаются музыкой в специализированных школах — в Гнесинке и ЦМШ. Анна Озерова — выросшая жертва материнских амбиций. Наталия Лисицына — преподавательница районной музыкальной школы.
Начали с “Идиота”
Опера “Идиот”, созданная Вайнбергом в 1986 году на сюжет по роману Достоевского, стала последним законченным произведением, написанным композитором. В Большом театре над ее воплощением трудился интернациональный творческий коллектив. Так, дирижером-постановщиком выступил польский маэстро Михал Клауза.
– сказал Клауза накануне премьеры.
При этом он признал, что
Он также сообщил, что в Большом театре подготовлены два состава исполнителей, и оба на самом высоком уровне.
– считает дирижер.
Постановку оперы “Идиот” в Большом театре осуществил известный режиссер Евгений Арье, который прежде никогда не работал в музыкальном театре.
– сказал режиссер.
Представляя свою концепцию, Арье рассказал, что прежде всего пытался понять музыку и реализовать ее на сцене, что было совсем не просто.
– подчеркнул режиссер. По его мнению, роман Достоевского очень современен, и прежде всего важен его главный герой – князь Мышкин.
– заявил Арье.
Он также отметил талант исполнителей ролей, которые, по его выражению,
В главных партиях выступят: Богдан Волков, Станислав Мостовой (князь Мышкин), Екатерина Морозова, Мария Лобанова (Настасья Филипповна), Петр Мигунов, Николай Казанский (Парфен Рогожин).
Сценографическое решение оперы “Идиот” выполнил известный театральный художник Семен Пастух. Это его вторая работа в Большом театре, где прежде он оформил балет “Болт” на музыку Шостаковича. Художником по костюмам стала Галина Соловьева.
Опера Вайнберга “Идиот” идет на Новой сцене Большого театра, где премьерные показы состоятся 12, 14, 15, 16, 17 февраля. Продолжительность спектакля – 3 часа 30 минут с одним антрактом.
Возвращение композитора
Интерес к творчеству Вайнберга возродился в ХХI веке и сейчас переживает настоящий ренессанс, особенно в Европе и Америке, где повсеместно ставятся его оперы “Пассажирка” и “Идиот”. Исполняются симфонии и камерные ансамбли, проводятся фестивали его музыки, выпускаются компакт-диски. Сочинения Вайнберга включают в свой репертуар ведущие солисты, оркестры и дирижеры.
Творчество Вайнберга вновь обрело востребованность и в России. В 2006 году в Московском академическом музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко состоялось концертное исполнение первой оперы Вайнберга “Пассажирка”. В июле 2016 года оперу “Идиот” выпустил Мариинский театр.
Затем оперу “Пассажирка” поставили в Екатеринбургском театре оперы и балета и в Театре “Новая опера” в Москве. Теперь этот перечень пополнил “Идиот” в постановке Большого театра.
Кстати
Большой театр получил сообщение о «минировании»
Два юбилея Павла Сорокина
В Большом театре – любовь на фоне мобилизации
Премьеру «Питера Граймса» показала онлайн Польская Национальная опера
Шедевры камерной музыки для струнных прозвучат на фестивале «Gnessin air»
Артисты Большого театра выступили в «Сириусе»
Биография Вайнберга
Мечислав Вайнберг родился в 1919 году в Варшаве, в еврейской семье уроженцев юго-восточной части Российской империи, которые волею судеб оказались в Польше. В 1939 году окончил Варшавскую консерваторию по классу фортепиано.
В начале Второй мировой войны переехал из Польши в СССР. Близкие родственники Вайнберга были депортированы и погибли в концлагере Травники. Только в 1960-е годы Вайнберг узнал правду о гибели своей семьи. “Я считаю своим долгом писать о войне, о тех ужасах, которые обрушились на человечество в нашем веке”, – говорил он.
Так возник замысел оперы “Пассажирка”, написанной в 1967-1968 годах по пьесе писательницы Зофьи Посмыш о судьбах узников Освенцима. Опера создавалась по заказу Большого театра, однако в то время так и не была поставлена, впервые произведение прозвучало только спустя 40 лет.
Вайнберг – автор более 26 симфоний, 17 квартетов, около 30 сонат, 8 опер и многих других произведений. Особую славу обрел как автор музыки для кино. Его мелодии звучат в фильмах “Летят журавли”, “Укротительница тигров”, “Последний дюйм”, “Афоня”, а также в мультфильмах “Каникулы Бонифация”, “Винни-Пух” и других.
Не обошли его и награды. Вайнбергу было присвоено звание народного артиста РСФСР и лауреата Государственной премии СССР. Его ближайшим другом был Дмитрий Шостакович.
В конце жизни – в 80-е и 90-е годы – Вайнберг был почти забыт.
Наталия Лисицына
Что нужно родителям
Я работаю почти тридцать лет. Часто возникают ситуации недостаточного взаимопонимания с родителями. Оттого, что не все родители — кстати, не только мамы, с папами тоже приходится иметь дело — понимают специфику музыкального образования. Если у родителей музыкального образования нет, то им очень трудно бывает понять, почему ребенку нужно каждый день заниматься. Вот они привели способного ребенка, на вступительных экзаменах определили его данные, и им кажется, что за два урока в неделю из него должны сделать концертирующего музыканта. И когда я начинаю предъявлять какие-то требования к домашней работе, они очень удивляются. Ребенок и так загружен, у него другие всякие есть занятия.
А бывает обратная ситуация. Родители считают себя очень компетентными и все время вмешиваются в учебный процесс. Чаще всего им кажется, что ученику недодают каких-то сложных, интересных произведений. С этой проблемой, пожалуй, будет еще труднее. Я иногда выполняю их требования, чтобы наглядно показать, что они ошибаются. Но это часто не работает, так как тогда получается, что это я неправильно работаю. Ребенок-то гениальный, а я не справилась.
И вот мы ходим по замкнутому кругу, и чаще всего приходится расставаться. Хорошо, если мирно. Хорошо, если удается убедить родителей, что когда нет доверия к педагогу, то занятия дальше толком невозможны. Но некоторым родителям нравятся конфликтные отношения, они никуда не уходят. А у нас в районных ДМШ такая специфика, что мы сами не можем отказаться от учеников. Мы должны заниматься с ними до тех пор, пока они сами не попросят их перевести.
Что нужно учителю
Должна сказать, что полный психологический комфорт во время урока — совершенно необходимое условие для педагога. А если он все время будет ждать со стороны родителей какого-то критического замечания, излишнего контроля, неуважительного отношения, как к прислуге, то процесс обучения не будет полноценным. Вот так мы устроены.
Я не считаю, что любящие родители преувеличивают способности своих детей. Может, просто мама видит больше, видит какие-то скрытые возможности. Но успех бывает тогда, когда адекватно оценивают не только способности, но и достижения ребенка. Вот когда родители согласны, что с ребенка надо требовать по максимуму, тогда получается толк. И тогда конфликтов не бывает. А если сами родители не хотят прикладывать усилия, то тут и возникают какие-то замещающие моменты в виде претензий к педагогу, контроля за ним. Такая презумпция вины: педагог во всем виноват.
У моей мамы, благодаря которой я выучилась, хотя была очень ленивым ребенком, не было ни грамма амбиций. Но когда она привела меня в музыкальную школу, то чувствовала ответственность — и перед педагогом, и передо мной. Она должна была научить меня начатое дело доводить до конца — вот это была ее мотивация. А если бы у нее была другая позиция и она бы требовала больше от педагога, чем от меня, то у меня бы ничего не получилось.
Чего боится учитель
Была у меня такая история: учился мальчик, уже в седьмом, выпускном классе. И однажды я узнаю, что он, придя домой, сказал маме, что я его ударила по голове. А надо было видеть ребенка — он выше меня ростом был, у него ломался голос, уже юноша. Тем не менее мама сразу вышла из себя, это понятно. Она пожаловалась директору, и началась очень неприятная ситуация, директор сказал, что тут скандалы не нужны и надо бы мне куда-нибудь из школы уходить. Меня спасло стечение обстоятельств: оказалось, что ребенок просто прогулял урок и не хотел признаваться маме, но он не знал, что меня в тот день не было в школе. Когда это выяснилось, они просто перешли к другому педагогу, и эта история никакого продолжения не получила. Но мне она была серьезным уроком. Нужно быть всегда готовым к этому и очень внимательно смотреть на родителей, с которыми мы имеем дело.
Екатерина Бирюкова, openspace.ru
Фото: Борис Кауфман / РИА Новости