Андриссен, луи

Louis Andriessen

Дата рождения
06.06.1939
Профессия
композитор
Страна
Нидерланды

Луи Андриссен родился в г. Утрехт (Нидерланды) в 1939 году в семье музыкантов. Его отец Хендрик и брат Юрриан также были известными композиторами. Луи обучался композиции у отца и у Кееса ван Баарена в Гаагской консерватории, а в 1962 – 1964 гг. продолжил занятия в Милане и Берлине с Лучано Берио. С 1974 года он совмещает творчество композитора и пианиста с преподавательской работой.

Начав свою композиторскую деятельность с сочинений в стиле джаза и авангарда, Андриссен довольно скоро эволюционировал в сторону использования простых, порой элементарных мелодических, гармонических и ритмических средств и абсолютно прозрачной инструментовки, в которой отчетливо слышен каждый тембр. Его музыка соединяет поступательную энергию, лаконизм выразительных средств и ясность музыкальной ткани, в которой превалируют пикантные, пряные созвучия деревянных и медных духовых, фортепиано или электрогитар.

Ныне Андриссен широко признан как ведущий современный композитор Нидерландов и один из ведущих и самых влиятельных в мире. Спектр источников вдохновения композитора весьма широк: от музыки Чарльза Айвза в Anachronie I, живописи Пита Мондриана в De Stijl, средневековых поэтических «видений» в Hadewijch — до работ по кораблестроению и теории атома в De Materie Part I. Один из его кумиров в музыке — Игорь Стравинский.

Андриссен смело берется за сложные креативные проекты, исследуя связь между музыкой и политикой в произведении De Staat («Государство», 1972 – 1976), природу времени и скорости в одноименных сочинениях (De Tijd, 1980 – 1981, и De Snelheid,1983), вопросы смерти и бренности всего земного в Trilogy of The Last Day («Трилогия последнего дня», 1996 – 1997).

Композиции Андриссена привлекают многих ведущих исполнителей современной музыки, включая два голландских ансамбля, названные по его произведениям: De Volharding и Hoketus. Среди других именитых исполнителей его музыки на родине — ансамбли ASKO | Schoenberg, Nieuw Amsterdams Peil, «Шёнберг-квартет», пианисты Герард Боухайс и Кеес ван Зиланд, дирижеры Рейнберт де Леу и Лукас Вис. Его сочинения исполняют симфонический оркестр Сан-Франциско, Лос-Анджелесский филармонический, симфонический оркестр BBC, «Кронос-квартет», Лондонская симфониетта, ансамбли Ensemble Modern, MusikFabrik, Icebreaker и Bang on a Can All Stars. Многие из этих коллективов заказывали сочинения Андриссену.

Творчество композитора в других областях искусства включает серию танцевальных проектов, полномасштабную постановку De Materie для Нидерландской оперы (режиссер Роберт Уилсон), три совместные работы с Питером Гринуэем — фильм M is for Man, Music, Mozart («Человек, Музыка, Моцарт начинаются с М») и спектакли в Нидерландской опере: ROSA Death of a Composer («Смерть композитора: Роза», 1994) и Writing to Vermeer («Послание к Вермееру», 1999). В сотрудничестве с режиссером Хэлом Хартли он создает спектакль The New Math(s) («Новая математика», 2000) и La Commedia, оперную постановку по Данте для Нидерландской оперы, премьера которой состоялась на Holland Festival в 2008. На лейбле Nonesuch Records вышла серия записей Андриссена, среди которых полный вариант De Materie, ROSA Death of a Composer и Writing to Vermeer.

Среди недавних проектов Андриссена, в частности, музыкально-театральная композиция Anaïs Nin для певицы Кристины Заваллони и 8 музыкантов; ее премьера состоялась в 2010 году, затем вышли DVD и CD в записи ансамбля Nieuw Amsterdams Peil и Лондонской симфониетты. Еще один проект последних лет — La Girò для скрипачки Моники Жермино и большого ансамбля (премьера на фестивале MITO SettembreMusica в Италии в 2011 году). В сезоне 2013/14 запланированы премьеры сочинений Mysteriën для Королевского оркестра Консертгебау под руководством Мариса Янсонса и Tapdance для ударных и большого ансамбля с известным шотландским перкуссионистом Колином Карри в серии субботних утренних концертов в Амстердаме.

Луи Андриссен — обладатель престижной премии Гравемайера (присуждаемой за выдающиеся достижения в области сочинения академической музыки) за оперу La Commedia, релиз которой выпущен на лейбле Nonesuch recording осенью 2013 года.

Права на издание сочинений Луи Андриссена принадлежат издательству Boosey & Hawkes.

SYMPHONIEëN DER NEDERLANDEN (АКЦИЯ)

Отречение Андриссена от оркестра может показаться неожиданным, но на самом деле оно укоренено в голландской истории довольно глубоко. Композиторы в Голландии весь XX век сопротивлялись гегемонии оркестра вообще, как института, и оркестра Концертгебау в частности. В 20-е годы оркестры боролись за соответствие «международным стандартам», что означало в том числе преобладание «международного», т. е. импортного репертуара.

Из-за понятного недовольства местных авторов ущемлением их статуса государство придумало систему субсидий для поддержки голландской музыки. Но субсидировать решено было только оркестровую музыку, и зависимость композиторов от оркестра выросла.

Композиторы критиковали дирижеров и оркестровое начальство, те отвечали, с обеих сторон в спор втягивались новые поколения – и в итоге к концу века сама ситуация постоянного конфликта неожиданно оказалась частью голландской культурной идентичности.

В 1996 году серия концертов «Tough Nuts to Crack» сталкивала между собой в программах ключевые фигуры этого противостояния в каждом из поколений. А название серии отсылает к самому известному и радикальному выступлению Андриссена и его команды – акции «Щелкунчиков» («Notenkrakers»).

Незадолго до акции они потребовали, чтобы Бруно Мадерна, один из ведущих дирижеров «авангардной» Европы, был назначен вторым дирижером Концертгебау. Оркестр на требование не отреагировал. В ответ на молчание композиторы сорвали один из концертов трещотками и свистками, а когда их вывели из зала, стали раздавать листовки с критикой «недемократической» структуры оркестра. Несколько позже они захватили здание Концертгебау и потребовали переговоров с администрацией. Где-то через год им присудили по неделе тюрьмы за это нарушение общественного порядка. Мадерну в итоге так никуда и не назначили, но некоторое влияние протесты все же оказали.

Концертгебау стал внимательней относиться к современной музыке, а композиторы поняли, что на замену оркестру надлежит придумать что-то другое, новый формат, в котором у музыкантов будет свобода выбора, а у публики – доступ к музыке без ограничений, которые накладывает традиционный концертный ритуал.

DISCO (РЕФОРМА)

Локомотивом этого обновления оказались ансамбли. В 70-е годы в Голландии случился ансамблевый бум – к ранее существовавшим фри-импровизационным группам добавились многочисленные новые коллективы, которые играли современные сочинения, классику, барокко или early music. Часто в них входили музыканты с неакадемическим бэкграундом, пришедшие из рока или джаза.

Параллельно возникали нетрадиционные концертные форматы (один из них – «инклюзивные концерты» – придумал как раз Андриссен). Такие концерты проходили на альтернативных площадках и могли включать в себя любые виды музыки, от средневековой до экспериментальной. К середине 70-х в результате реформ система госсубсидий распространилась гораздо шире, и структура музыкальной жизни радикально поменялась. Государство теперь поддерживало всех, а не только освященные традицией институты, и прежняя монополия оркестра уступила место разнообразию форматов и цветению ансамблевой культуры. Правда, это изобилие заставило коллективы специализироваться – тот же Концертгебау, ироническим образом, был вынужден сосредоточиться на классическом репертуаре, сузив его более чем когда-либо прежде.

Но в целом все равно получилось нечто вроде воплощенного идеала музыкальной социал-демократии – композиторы и исполнители сами управляют производством и распространением музыки, а государство или бизнес дают деньги и не вмешиваются.

Андриссен поучаствовал в ансамблевой жизни не только извне, как активист, требующий перемен, но и изнутри – как организатор (а также идеолог, композитор, аранжировщик и исполнитель) коллективов Orkest de Volharding и Hoketus.

В одном из интервью 1966 года Андриссен говорил: «Я не служу обществу, но некая доля музыкально-общественной вовлеченности мне присуща».

Пик этой музыкально-общественной вовлеченности пришелся, по-видимому, как раз на начало 1970-х. Своей политической деятельностью он вместе с друзьями смог повлиять на перемены в культурном ландшафте Нидерландов.

DAT GEBEURT IN VIETNAM (ПРОТЕСТ)

В ноябре 1965 года Андриссен плюнул на второй год учебы у Берио и из Берлина вернулся в Амстердам. Спокойно сидеть в комнате и академично сочинять отвлеченные авангардные опусы было совершенно немыслимо – требовалось быть в гуще событий. Вокруг бурлила эпоха протестных движений.

Манифестации против войны во Вьетнаме и американского империализма шли по всему миру от Токио до Парижа. В Лос-Анджелесе и Детройте вспыхивали погромы и расовые бунты. В Европе, Азии и Америке толпы маршировали за равноправие и против эксплуатации. В Амстердаме с мая 1965 года действовало анархистское движение Provo. Движение выпускало журнал (в первом же номере была инструкция, как сделать бомбу из ананаса), устраивало еженедельные хэппенинги против табачной индустрии и подкидывало в королевскую яхту с моста свои листовки.

Узнав о планах принцессы Беатрикс выйти замуж за бывшего члена Гитлерюгенда, участники движения запустили слухи о намеченных на время церемонии акциях (самым безобидным был слух об ЛСД в системе городского водоснабжения).

В итоге они взорвали позади королевского дворца дымовые бомбы, вызвали столкновения с полицией и превратили свадьбу в пиар-катастрофу.

Параллельно они провели своего человека в городской совет и предложили серию «Белых планов», многие из которых полвека спустя выглядят азбукой урбанизма: бесплатные общественные велосипеды вместо автомобилей в центре города, каршеринг, налог на загрязнение воздуха, создание центров сексуального здоровья и планирования семьи и т. д.

Через пару лет движение самораспустилось (перед этим вынудив начальника полиции и мэра города уйти в отставку), но заложило фундамент для дальнейших событий. Пиком протестной активности стал 1969 год. Студенты устраивали массовые демонстрации в университете Амстердама, группа художников оккупировала Rijksmuseum, экспериментальная театральная группа Aktie Tomaat забрасывала сцену совершенно реальными помидорами в знак протеста против консервативной репертуарной политики театров.

Чем занимался в эти годы Андриссен? Участвовал в хэппенингах и модных тогда в Амстердаме коллективных импровизациях, где соединялись джаз, поп, классика, современная музыка, соул, рок-н-ролл, минимализм и все остальное (артистический эклектизм был для тогдашнего Амстердама нормой). Включался в разнообразную общественную активность – стал одним из основателей студии электронной музыки в Амстердаме, поучаствовал в организации голландского Общества Чарльза Айвза.

Работал корреспондентом в голландских газетах, размышляя над происходящим в искусстве и политике и наблюдая за переменами музыкальной моды. Сортировал влияния, определялся в симпатиях и антипатиях, формулировал свою поэтику. И ждал подходящей волны, которую можно оседлать.

Молодежные протесты в Амстердаме во второй половине 60-х

RECONSTRUCTIE (ОПЕРА)

Впрочем, Андриссену с товарищами некогда было отчаиваться: вскоре после концерта престижный Holland Festival заказал им оперу. Опера называлась «Реконструкция». Сюжет был посвящен Че Геваре (на сцене помещалась его статуя в 11 метров высотой), его смерти и борьбе Латинской Америки против империализма США.

В качестве персонажей участвовали Дон Жуан, Эразм, Мартин Борман, представители вымышленной американской корпорации и их жены. Музыка была сплошным коллажем. Стилизовались романтический симфонизм и дармштадтский авангард. Цитировались оперы Моцарта, поп-песни, военные гимны, протестантские хоралы и рекламные джинглы. «Yankee Doodle» переходил в «Интернационал», а пение в стиле Фрэнка Заппы сопровождалось аккомпанементом в стиле Булеза. Уровень гротеска, преувеличения, возбуждения и абсурдизма был наивысший, уровень сенсационности – скандальный.

За месяц до премьеры газету De Telegraaf завалили письмами сознательные граждане, обеспокоенные тем, что их налоги идут на черт знает что. Из-за явной антиамериканской направленности недавно избранный президент США Никсон отменил свой визит в Нидерланды. Но министерство культуры твердо поддерживало проект, и премьера состоялась – при невиданном ажиотаже и стечении публики. Политически все завершилось передачей сборов Комитету солидарности с Кубой.

Музыкальные итоги авторов разочаровали. Они поставили себе задачу «избавить музыку от классовых ассоциаций», но оказалось, что если просто смешать все виды музыки вместе, эта задача не решается – различия не стираются, а подчеркиваются. В следующем году Андриссен попробовал повторить этот эксперимент в симфонической композиции, где фрагменты всех симфоний Бетховена смешивались с поп-музыкой, атональными фрагментами и колокольчиком продавца мороженого.

Результат удовлетворил его еще меньше (позже он скажет, что стыдится этой китчевой музыки), а работа с симфоническим оркестром по совокупности всех опытов вызывала скорее раздражение. В этот момент он окончательно порвал с коллажной техникой, а также поклялся никогда больше не писать для оркестра – и довольно долго эту клятву в самом деле соблюдал.

Здание амстердамского клуба Paradiso

SPEKTAKEL (КОНЦЕРТ)

Первый раз в центре всеобщего внимания Андриссен оказался 30 мая 1968 года, когда он и его однокашники по консерватории Миша Менгельберг и Петер Схат организовали в Амстердаме «Политико-демонстративный экспериментальный концерт». Обстановка выглядела крайне революционно: с балконов свисали портреты Че Гевары, Фиделя Кастро и Хо Ши Мина, в буклете цитировали Ленина, Мао Цзедуна, Маркса и Адорно.

В том же буклете, правда, подробно рассказывалось и об эволюции симфонического оркестра, а ядром программы были премьеры трех современных сочинений, из которых к революционной тематике относилось одно, и то по касательной («Об эскалации» Схата). Кроме того, концерт спонсировался правительством и муниципальными властями Амстердама, а после было назначено повторение этой же программы еще в трех городах. Композиторы, другими словами, организовали всю историю скорее вокруг музыки, а не социального протеста.

Публика между тем была на пределе возбуждения. В Париже неделю назад случился «Красный май», и все ждали, что по окончании (или даже вместо) концерта будет объявлено о захвате театра Carré, где происходила акция, после чего немедленно начнется то ли революция, то ли что-то еще совершенно невообразимое.

Городские власти тоже были в курсе и на всякий случай окружили здание театра парой сотен полицейских. В результате концерт проходил при большом шуме в зале и удался наполовину. Социальный взрыв не планировался и не состоялся, нормально сыграть музыку тоже не вышло, а радикальная часть зрителей еще и упрекала потом композиторов в недостаточной революционности.

Статуя Че Гевары. Элемент декорации к опере «Реконструкция»